Мы считаем главной миссией семейного клуба «Игровая галерея» поддержку свободной игры ребенка. И нам очень важно, что в этом большом и значимом деле наш проект — не единственный, и представляем вам еще одно активно развивающееся направление поддержки свободной игры — Площадку Игры и Общения Егора Бахотского.
Знакомьтесь, Егор Бахотский, создатель Площадки Игры и Общения – уникального места встреч, где дети погружаются в игру, а взрослые учатся играть и сопровождать игры. Мы впервые побывали у Егора на площадке семьей два года назад, и были восхищены тем, как там все устроено. За это время Площадка непрерывно развивалась, и вот сейчас мы встретились с Егором, чтобы расспросить его об этом проекте и об игре в современной жизни детей и взрослых. Вопросы Егору задавала эксперт «Игровой галереи», Ирина Самошкина.
Ирина: Для начала, Егор, я попрошу Вас сказать несколько слов о себе.
Егор: Я – медицинский психолог. Уже чуть больше 20 лет работаю с людьми. Опыт работы в разных местах и с разными людьми. Опыт жизненный богатый и интересный.
И.: Перейдем к вашему основному проекту. Что такое вообще – «Площадка игры и общения». Что это за место такое? Для кого? Что здесь происходит? Чем она такая особенная?
Е.: Площадка игры и общения – это место, где «живет» игра, где дети и взрослые приобщаются к игре и получают игровой опыт. Все закручено вокруг игры, сюжетно-ролевой. Нет заданных сценариев и никто не раздает ролей. Нет готовых костюмов и домиков. Есть материалы (картон, ткани, мебель, фольга), которые позволяют нам стать кем угодно и сотворить любой мир. Все происходит здесь и сейчас. Играют все от 1,5 до…
Где находится Площадка Игры и Общения?
Новый адрес Площадки: Крымский тупик, д. 6
Расписание игр и свежие новости проекта — на странице Площадки игры и общения в facebook
Позвонить Егору: 8 (916) 339-97-16
Попробуем вернуться к истокам… Что для Вас, в Вашей жизни, значит игра – детская игра и игра вообще?
Игра – это пространство, которое позволяет быть смелым, потому что можно быть кем угодно и где угодно. Игра – это место проб. Играя, «примеряешь» на себя смыслы, модели поведения, ищешь их ограничения, прочувствуешь органичность их для себя… Игра позволяет творить то, что не рискуешь сотворить в реальности, потому что игра – это безопасно… Причем в игре одновременно все и очень «по правде». Этот феномен отмечал Выготский Л.С.: человек «плачет в игре, как пациент, но радуется, как играющий». Игра позволяет перебирать варианты и находить решение. Игра позволяет узнать себя, поставить себе задачи «на вырост». Игра – это место поисков и находок. Когда интересно и важно, но не знаешь, как, — это повод поиграть. Когда кажется, что известно все – это повод для игры: проверить, а если так, то что…Когда хочется рискнуть, но не уверен, что риск оправдан – это переход к игре. Одно из частых открытий в игре – обретение уверенности в том, что Я МОГУ! Это все относится и к игре вообще, и к игре детской в частности.
Я очень любил играть в детстве и люблю играть сейчас
. Когда я был маленьким, я мог и супчик из травы с песочком съесть, потеряв границы миров. Сейчас, конечно, я испытываю огромное удовлетворение от того, что много могу сделать не понарошку. Для меня мир без игры скучен. И если бы не было у меня Площадки, я бы все равно играл. Игра – это состояние ума. Для игры совершенно не обязательна компания, но умение играть в одиночестве приходит не сразу.
Как Вы пришли к тому, что нужно организовывать специальные игровые встречи?
Как психолог я часто сталкивался с ситуациями, когда в качестве рекомендаций можно было сказать только одно: ребенку нужно обеспечить возможность играть в компании детей. Например, ребенку трудно соблюдать инструкции. Бывает, что корни этой проблемы в недостаточной способности управлять своим поведением. Соблюдать правила ребенок учится в игре… Проблемы с воображением (а это опять же недостаток игры) могут привести к тому, что вырастает умненький ребенок с энциклопедическими знаниями, который знания эти не способен применить в жизни. Он может только рассказать о том, что знает… Дефицит игры – это нарушения и в двигательной сфере, нарушения коммуникации со сверстниками…
Итак, я дал рекомендацию: обеспечить ребенку достаточный игровой опыт в группе сверстников. Эта рекомендация (учитывая современную ситуацию) трудно выполнима… Негде играть, не с кем играть…В садиках и школах у нас ведь учат…
Анимация, игровые формы на занятиях – это тоже не про игру. Я рекомендую игру, в которой важно из себя, важно про себя, важно собой, важно себя… Где такое есть? В вальдорфских садиках – да, есть. Но не всем близок антропософский взгляд на жизнь.
Иногда думают, что театральная студия – это хорошая замена игры. Театр – это не играИгра – это для себя прежде всего. Зрители игре мешают. В театре же все для зрителя, и зритель – это участник действа. Очень часто дети, которые показывают успехи в театральной студии, совершенно не могут себя проявить, когда требуется спонтанность.
Игра, которая естественна, которая не была предметом особой заботы раньше…сейчас стала редкостью. Ну вот и сделал Площадку.
Что поменялось в самой игре и в понимании игры в последние годы и почему? Какие проблемы вышли на первый план, из-за чего стало больше организованных игровых проектов?
Основные изменения связаны с увлечением ранним развитием, с тем, что детские группы (в школе, детском саду, в кружках) состоят преимущественно из детей одного возраста, с ростом индустрии развлечений, с исчезновением дворовой культуры (в Москве точно). Соответственно, меньше возможностей для спонтанных детских объединений, меньше свободного времени у детей, рано формируется привычка к тому, что тебя развлекают… Окружение, в котором живет ребенок, не дает импульсов для игры.
Это мировая тенденция. Забили тревогу о том, что игра стала меньше занимать места в жизни современных детей давно. В 1961 году была создана International Play Association. Именно благодаря ее инициативе в Конвенцию о правах ребенка было внесено право на игру.
Уже оформлено много исследований о последствиях недостатка игры, даже шокирующих. Стюарт Браун, врач, психиатр, клинический исследователь, обнаружил закономерность в истории многих убийц: как правило, все они мало играли в детстве. В специальной литературе мелькает новый «диагноз» — синдром дефицита игровой деятельности…
Учебу часто преподносят в виде игры. Но использовать игровые формы в обучении можно только после того, как ребенок вовлекся в игру, освоился в ней, об этом еще Эльконин в 1978 году писал!
Люди, которые понимают ценность игры и видят, что места и условий для игры становится все меньше, инициируют игровые проекты. Как компенсации перекосов…
Есть и другая причина. Митио Каку, нобелевский лаурет, ученый, специалист в области теоретической физики, утверждает, что «чтобы добиться реального успеха, нужно развивать те способности, которые недоступны роботам: креативность, воображение, инициативу, лидерские качества». Это же про игру! Ричард Флорида, (экономист, автор теории креативного класса), Насим Николя Талеб (исследователь влияния случайных непредсказуемых событий на мировую экономику), Михай Чиксентмихайи (психолог, известный теорией «потока»)…и не только они …пишут о важности игры, о необходимости игры. По сути они предрекают, что человек, умеющий играть, — это человек будущего… Во многих странах создание условий для игры – это вопрос, который решается на уровне государственной политики. У нас вот тоже новый образовательный стандарт дошкольного образования принят, в котором игре отводится почетное место. Но ведь стандарт надо еще обеспечить кадрами…
Когда взрослому необходимо вмешиваться в детскую игру, для чего это нужно?
Я различаю участие в игре и сопровождение игры. Если участвуешь в игре – играй и получай удовольствие. Соблюдай правила и требуй, чтобы правила соблюдали другие.
Если игра уже идет и взрослый в ней не участвует, то вмешиваться в игру надо тогда, когда зовут, когда просят вмешаться. Детям надо доверять и не торопиться лезть, если что-то кажется не так. Очень интересные примеры некорректного вмешательства в игру приводит Питер Грей. Очень рекомендую почитать его переводы на сайте «Заботливая альфа».
Бывает ли так, что участие в игре взрослых вредит детям, «ломает» игру?
Чаще вред приносят систематические указания родителя о том, как играть, во что играть, что говорить. Разовое замечание скорее побудит ребенка не так активно играть в присутствии этого взрослого. «Сломать» игру взрослый может своим несерьезным отношением к игре. Вот один ребенок мне по секрету сказал: «Она не играла, она притворялась». Йохан Хейзинга почти теми же словами пишет о «шпильбрехере» (нарушителе игры): он притворяется, что играет. Он не верит в игру, не поддается очарованию игры и тем самым «ломает» игру. Обычно его изгоняют из игры. Но если попадется авторитарный взрослый, он может «задавить» детский протест…ну собственно и игры больше не будет.
Я
знаю, что Вы глубоко изучаете тему игры, в том числе в научных трудах. Расскажите о своем представлении об эволюции игры, как она меняется с возрастом?
Классификаций игры много. Я понимаю игру в ее классическом определении в рамках отечественной̆ школы психологии (Выготский Л.С., Эльконин Д.Б.). Ни один ребенок не пребывает постоянно в игре. Игра возникает именно потому, что ребенок хочет все по-настоящему, но не все ему доступно. Очень важно удерживать два мира — настоящий и понарошный, четко осознавать переходы из одного мира в другой. Как сказал А.Н. Леонтьев, «Когда внутренним мотивом игры становится не столько играть, сколько выиграть — игра собственно перестает быть игрой».
В 1,5 — 3 года — это отдельные действия (покормил, причесал, покрутил рулем и начало использование предметов, замещающих ложку, расческу, руль).
В 2,5 — 4 – уже есть цепочка действий (сварил -покормил-посуду вымыл и снова то же самое, и снова… первые попытки брать на себя роль: «Я-повар»).
В 3-6 лет — расцвет фантазии (перевоплощения, сюжет обусловлен предметом, попавшимся под руку, и фантазией, превращающей его в нечто- сидушка-пицца, значит я — продавец пиццы).
В 5-8 лет — сочинительство сюжетов (теперь важно придумать что-нибудь этакое, и не вещь, а замысел главенствует, правдоподобность абсолютно не важна).
6,5-11 лет — про отношения (важен не столько сам сюжет, а диалоги, игра может вообще быть только словами).
Подростки младшие (10-14 лет) строят мир (важно учесть все, продумать до мелочей и создать связанную систему ролей, поэтому подготовка подчас длиннее и интереснее самого игрового действия).
А после 14 – это про себя (сюжеты не столько придумываются, сколько воспроизводятся из жизни и ищется свое место в этом).
У взрослых — фантазийные игры (видимо про то, чего в жизни не хватает и чего не умеешь…)
Очень хочется узнать о Ваших учителях и людях, которые вас вдохновили, — это друзья, соратники, предшественники?
Своими учителями считаю Загорского В.Г., Ершова Б.Б., Иванова Д.Т., Гноринского В.Б., Архипова Б.А., Эльконина Б.Д. Кто-то из них – люди с известными фамилиями, а кого-то знают немногие. Но для меня это те, с которыми нас связывают отношения мастера и подмастерья что ли… Это люди, которые меня вдохновляли (а некоторые и продолжают вдохновлять) искать самого себя прежде всего, свое. И было в моей жизни много-много встреч, разных…
Я не могу указать на одного человека, который меня вдохновил… Я не могу себя назвать продолжателем чьего-то дела… Я собрал ото всех понемногу, положил в одну кастрюлю, поперчил, посолил, помешал…оказалось, получился новый рецепт.
Вообще я очень люблю учиться… косить сено у архангельского мужика, лепить игрушки у потомственного мастера из Каргополя, учиться ткать, работать электропилой, летать на параплане, жарить мясо на камне… Жаль не я сказал, а то бы выдал за свою мысль: «Даже в обществе двух человек я непременно найду, чему у них поучиться». Это Конфуций. И я не шучу. Например, когда ты косишь, нужно найти ритм, при котором ты можешь косить долго и не уставать…Это очень важное умение, нащупывать ритм. У игры ведь тоже свой ритм, который надо нащупать… Параплан – это преодоление страха (для меня), сочетание умение отдаваться воздушному потоку, использовать его силы и все-таки не терять контроль над ситуацией… При сопровождении игры так же…
А вот в школе я учился так себе. Отличником никогда не был. Четверки, тройки… двойки тоже были… Если мне интересно, я горы сверну. Ну а если не задевает… На второй год, правда, не оставался.
Участвует ли Ваша семья в проекте, поддерживает ли Вас?
Моя семья меня поддерживает. Моя жена и шнурочки вяжет, и ошибки мои в текстах правит, и всякие организационные вопросы помогает решать. А поскольку она еще и настоящий профессионал в области детского развития, то я могу с ней обсуждать и игровые встречи, и свои задумки…Она не боится спорить со мной, и я очень ценю в ней собеседника, для которого мое мнение – лишь одно из многих.
Мои дети – регулярные участники игровых встреч, но, конечно, я играю с ними и просто как папа. Сын может критику навести, делает предложения, как и что улучшить на Площадке… Но главное для меня, что мой дом, моя семья – это моя тихая гавань. Площадка требует от меня много вовлеченности, много сил, много времени. Моя семья заботится о том, чтобы «подкармливать» мою душу новыми идеями, новыми местами, новыми впечатлениями… В семье черпаю силы.
Как появилась идея Площадки? Как давно она уже существует?
Сидели как-то раз на кухне и вдруг: «А давай соберем знакомых? Вы там поболтаете, а я с детьми поиграю…». Обзвонили знакомых, у которых дети, примерно ровесники нашего сына, приехали к Юре Сыркову в «Урок труда» и договорились о помещении. Так и начались игры. И получилось интересно. А когда появились знакомые знакомых и групп уже стало несколько, то понял, что проект родился и надо это как-то оформлять. Началось все в 2013 году.
Как развивался этот проект? Как менялась Площадка?
Сначала я ездил играть с рюкзаком и двумя большими сумками, а потом осел, начал обживать место, где осел. Продолжаю этим заниматься.
Игровые встречи, конечно, проходят иначе. Опыт все-таки сказывается. Уже около 1000 игр провел. У меня не сохранилось видеозаписей первых игр, а было бы, наверно, интересно посмотреть и сравнить…
Точно знаю, что у меня стало больше уверенности в том, что делаю правильно. Малколм Гладуэлл писал в книге «Гении и аутсайдеры» о том, что чтобы научиться что-то делать мастерски, требуется 10 тысяч часов практики. Каждая игра – это два часа. То есть мне еще 8 тысяч часов до мастера!!!
Сначала были только игры…потом праздники…потом всякие интересные мероприятия стали проходить…потом начал Школы игры для родителей делать…потом семинары для специалистов…потом игровые встречи взрослых…
У меня нет стратегического планирования. Я живу моментом и радуюсь возможностям, которые открываются… При этом я достаточно консервативен. Вот до вебинара я больше года дозревал… Есть возможности, которые открываются, я их вижу и не использую… какими-то, может быть и воспользуюсь позже, какими-то — нет…
Как пространство, место проведения влияет на игру? Какие пространства лучше/хуже подходят для игры и почему, как Вы думаете?
Многие, увидев детское пространство, в котором есть нечто двухэтажное и нечто типа домика, считают, что это идеальное место для детской игры. Это не совсем так. Если для ребенка организация пространства, вещи определяют, что делать и как, то игра в этом месте и не развернется. Он будет карабкаться по лестнице, прятаться, залезать-вылезать из него самыми разными способами…Это будет двигательная активность, сенсорное насыщение, но не игра. И иногда единственный способ открыть ребенку игру — это убрать все эти излишества. И только если ребенок видит одно, а действует по отношению к видимому по-своему, случится игра. Тогда лестница может стать трапом, а домик — каютой капитана. А может быть, лестница — это подъем в гору, а домик — нора дракона, а штурвал — волшебный цветок. И самое главное, если у ребенка нет лестницы и нет домика, но они ему нужны по замыслу, он увидит то, из чего можно это сделать и сделает!
При этом никто не отменяет и не обесценивает детскую потребность полазить, повисеть, покачаться. Просто надо понимать, что лазалка – это лазалка, и только воображение сделает что-то иным, а не лазалка в форме корабля превратит ребенка в капитана.
Иными словами — для игры больше подходит среда, где все может быть легко изменено, где мало прибитого, несдвигаемого, где много неструктурированного, где есть материал, который ребенок может использовать по своему усмотрению. Хорошо, когда само помещение имеет какие-то извороты, а не стандартно прямоугольное. Конечно, абсолютно пустой зал тоже не вдохновляет…
Когда стоит задача преобразить пространство, то сначала надо понять, а какие процессы в этом пространстве хочется запустить, потом понаблюдать, как себя дети ведут в этом пространстве. И дальше путем проб и прилаживания менять среду…
Кроме места, есть еще и наполнение – проще говоря, игрушки, игровой реквизит. Чем наполнена игровая площадка? Как возникало понимание необходимого и достаточного игрового реквизита? Как принимаются решения — вот эти скамеечки, эти тряпочки, эти веревочки, эти брусочки «прописать» на Площадке? И что сейчас входит в минимальный набор «играющего по Егору Бахотскому»?
Мысль о новом материале возникает тогда, когда надо что-то сделать, а ничего подходящего под рукой не оказалось. Тут думаешь: «Вот была бы проволока!» Иду в магазин, покупаю, пробую в игре – какие возможности дает этот материал. А что он портит? Бывает, что народ приносит что-то на Площадку. Вот, например, принесли мне много цветных камушков. Они пока у меня в «пробном режиме» живут. Есть плюсы и минусы…
Мой проверенный набор (это не значит, что он не будет меняться): ткани (разных цветов, размеров и фактур); картон (однослойный, трехслойный, пятислойный); фольга 20 микрон; малярная лента; металлизированная клейкая лента; цветной скотч; проволока; крафтовая бумага; ватман; мешочки с песком; подушки; фонарики; сидушки, коврики, покрывала; шнурки, веревки, нитки, канат; мебель (столы, стулья, скамейки); баночки, тазы, миски; тубусы картонные; шишки, каштаны, желуди, ракушки и пр.; кусачки; зажимы; банковские резинки; кнопки; безопасные булавки для памперсов; канцелярские ножи; ножницы; карандаши; степлер.
Немного по-другому о том же, о реквизите. Расскажите о предметах-заместителях, которые используются на площадке. Какими они должны быть? Как много их на площадке? Какие предметы мебели используются и во что они перевоплощаются?
Все, что надо нам для игры на Площадке, я уже перечислил. Другого нет. А дома можно все использовать. У Марфы Горвиц есть чудесный спектакль «Сказки из маминой сумки». Вот как раз пример того, как все может становиться всем. Об этом писала и Татьяна Бабушкина: «Игрушка – любой предмет или любой облик, любой предмет от пера до капли воды…Игрушка – это то, что из ничего обретает способность возбудить свободное творческое взаимодействие».
Мебель – столы раскладные, табуретки круглые икеевские, разной высоты скамеечки от Алексея Лельчука, стойка типа этажерки массивная, большой ящик на колесиках. Перевоплощаются во что надо. Табуретка может быть овечкой, в перевернутом виде – костром, троном, прилавком…фантазия детская богатая – кто знает, чем эта табуретка будет в следующий раз?
Какие предметы-заместители Вы рекомендуете завести родителям для использования в играх дома?
Заместителем может быть все. Главное – это сила воображения, которая позволяет что-то не видеть, а видеть то, что надо… Хотя, конечно, игрушечную собачку, трудно сделать коровой…Но и такое случается. Для этого у детей есть волшебные слова: «А давай это будет коровой!»
Заместитель возникает, потому что хочется, чтобы у тебя в руках оказалась расческа (ну раз ты парикмахер) и раз все понарошку, то и расческа должна быть понарошной. Что может быть расческой? Вот пусть палочка будет… Разве можно предугадать, какие заместители реальных предметов понадобятся в следующей игре? Лучше всего иметь под рукой такие предметы, которые позволяют использовать себя в игре многофункционально.
Какова Ваша роль в игре на площадке?
Я – хранитель игровой культуры и помогаю детям и родителям вовлечься в игру, сделать игру частью своей жизни, открыв для себя ее потенциал. Я сопровождаю игровые встречи. Сопровождение – это создание игровой среды, умение играть, умение находить удовлетворение в повторении и предсказуемости, заботясь об откладывании и использовании ребенком своего игрового опыта, умение строить взаимно-активное действие по нескольким замыслам. И много еще разного…Все действия сопровождающего игру имеют характер пробы, с помощью которой я определяю степень самостоятельности в игре детей, достиг ли ребенок или группа детей задуманного, про что сегодня игра, каковы вызовы, которые возникают, по силам ли они, как могут ответить на них игроки.
Как Вы понимаете, в кого перевоплотиться? Как приходит в голову идея образа? Как оценивают дети, похоже ли получилось, попадание в образ? Что здесь важно?
Я перевоплощаюсь в того персонажа, который позволяет мне из этой роли строить то взаимодействие, которое в данный момент уместно. Чтобы дети поверили, нужно быть искренне вовлеченным в игру, не притворяться, не пытаться никого учить жить или лечить. У детей обычно более высокие требования к своему костюму. Они же творят свой образ. Они примеривают его на себя и понимают, насколько им в нем «живется». Через игру ребенок знакомится сам с собой.
Многие родители считают, что дети «все время играют», но время игры на Площадке – конечно. Какая оптимальная продолжительность «игры по Бахотскому»?
Это только так кажется. Дети играют много, но не все время. Им очень важно войти в мир настоящий. Именно это стремление и рождает игру. То, что я хочу, но не могу сделать, в мире настоящего, я могу попробовать и исследовать в мире понарошку. Недостаточный опыт игры приводит к тому, что ребенок как бы застревает в неразрешенном кризисе трех лет. Дети быстрее нас, взрослых, переходят от игры к не игре, но еще раз повторюсь – они не все время играют.
Моя Площадка – это импульс для игры. Именно поэтому игровая встреча оформлена как особое событие, имеющее рамки. Свеча зажигается в начале игры, задувается после. Мне важно «заразить» игрой и чтоб уже вне Площадки игра расцветала во всех возможных формах.
Сейчас игровые встречи длятся 2 часа. По-моему, это оптимально. Но, конечно, у каждого свое «правильно». Есть дети, которые долго вовлекаются. Им лучше, чтобы игра длилась дольше, скажем, 3 часа. Есть дети, которые быстро истощаются. Им бывает и часа достаточно. Идеально – это когда игра нон-стоп с утра до вечера. Все приходят и уходят, когда хотят. Каждый нащупывает свой ритм и длит ситуацию столько, сколько нужно ему. Я пробовал такой формат и отказался. Дети вообще не хотят уходить… Поэтому пока 2 часа. Это на сегодняшний день самый оптимальный вариант.
Как происходит вхождение в игру и выход из нее? Вовлекаете ли Вы детей, которые в начале не хотят играть?
Вход в игру – это дело добровольное. Выход из игры, кстати, тоже. Игра не может быть по принуждению. Очень важно, чтобы человек сам проявил инициативу.
Это так просто – вовлечь собой: зажечь, закрутить лихой сюжет… Это умеет любой хороший аниматор. Это не «наши» игры.
Мне важно, чтобы человек, видя, что тут такое происходит, принял свое решение войти. А он видит, что инициатива поощряется… Он видит увлеченных играющих…Он слышит бесконечные «А давай как будто мы…». Если ребенок сам не идет, я не вмешиваюсь сразу. Многие дети привыкли, что все решают за них, что им помогают, когда они еще даже не успели понять, что им нужна помощь… Я, конечно, отслеживаю такого ребенка, но не тороплю и не втягиваю… Я жду его самостоятельного решения присоединиться к нам. Я жду его игровой инициативы, которую, конечно же, поддержу.
А как насчет взрослых, которые поначалу отказывались, а в какой-то момент готовы включиться?
Родители некоторые думают, что им «приходится» участвовать в игре, потому что ребенок без них не играет. Я различаю — не играет или не готов остаться без мамы. Если не играет, но остается — можно спокойно его оставить. Если не остается — да, надо быть рядом. Но опять же это решение самого родителя принять участие в игре. Нет «надо»! Можно не играть, а сесть в сторонке и наблюдать…
Конечно, когда мама или папа играют, «вхождение» в игру обычно происходит быстрее. Но важно именно играть, а не давать указания…Бывает, что именно понукания идти играть вызывают у ребенка протест, и он не вступает в игру или вступает формально…Игрой надо очароваться, и не устояв перед ней, отдаешься ей… Это похоже на ухаживание. «Обрати внимание, какая милая девушка!» — и тебе она уже кажется вовсе не милой…
Мы все разные, и к каждому нужен свой подход. Универсально одно: важно уметь ждать, не спешить, не форсировать, не тянуть за уши…
И теперь мы переходим к обучению взрослых. Вы учите взрослых играть, для чего это нужно?
Я не учу взрослых играть. Я никого не учу играть. Игра – это элемент культуры. Игра «живет» в конкретных людях и передается из рук играющего в руки неиграющего путем «заражения». Традиционный носитель игровой культуры — разновозрастная группа. Игра передается в таких группах стихийно. Поначалу малыши просто стоят и смотрят, как играют большие. Потом им так хочется, что они решают вступить в игру. И опытные игроки дают им «поручения». Время идет, игровой опыт накапливается. Менее опытный сам выбирает, кому подражать, действовать как кто и активно ищет свои формы. Сейчас такой путь передачи игры перестал быть нормой.
И поэтому вы решили «заразить» игрой родителей? Школа игры для родителей — каким родителям это надо? 
Иногда родители сами не играли в детстве или не доиграли…Вот я и решил делать Школы игры для родителей. Но это не лекция, не набор советов, это моя попытка вовлечь в игру, подарить ощущения, которые помогут играть со своим ребенком и получать от этого удовольствие. Мы играем, анализируем свои игровые стратегии, пытаемся их изменить, пытаемся обнаружить то, что мешает играть…Мы больше ищем «вход» в игру. Потому что главное – попасть в мир «понарошку», а там уж человек сам свою дорожку найдет.
Вот попросил специально родителей написать, что дали им Школы игры для родителей.
- «Игра всегда была для меня ‘не моя зона’! Спасибо вам за то, что открыли для меня эту зону! Я поначалу познакомилась, затем испугалась, но в конце концов почувствовала, как это прекрасно, — уметь играть! Для меня как мамы, это особое, уникальное время, когда я могу просто общаться с ребенком, просто проводить с ним время не задумываясь о повседневных делах!»
- «Отчетливо видишь суть игры ребенка, её логику, осознаёшь важность (глубинность) игрового процесса, недопустимость некорректного в него вмешательства или прерывания. С сожалением констатируешь собственную «недоигранность» в детстве, но и, к счастью, желание научиться играть. У собственного ребенка. Удивительно!»
- «Я поняла, как отловить момент перехода — вот я играю, а вот я уже вне игры и смотрю со стороны. Раньше в этот момент злилась, что надоело и не получается играть с ребенком, а теперь могу немного посмотреть (отдохнуть, наверное), а потом включиться обратно в игру».
- «Я поняла, что ребёнок не играет, потому что я сама не могу. Хотя в детстве играла сама и с удовольствием. Пересмотрела свои взгляды на сына…»
- «Попробовав себя в игре для родителей, я увидела себя будто со стороны в реальной жизни, увидела свой стиль поведения. Как я все пытаюсь контролировать, рулить, насколько я не гибкая в общении с детьми, как однообразно и скучно играю с ними. И это стало мощным стимулом для перемен:) Мне кажется дети стали видеть во мне партнера и не только в игре. Ну и сейчас призыв к игре уже не кажется мне кошмарной и скучной рутиной»
Играть взрослому трудно по двум причинам. Первая – слишком высокая степень сосредоточенности на себе, много мыслей о том, как я выгляжу со стороны, правильно ли я делаю…Вторая причина – это невозможность сконцентрироваться на текущем моменте.
И еще Взрослые игры, что это такое? Взрослые игры — кто играет, для чего, как приходят к игре? Как родилась такая идея, что такие игры дают участникам?
Игровая встреча взрослых – это антирефлексия. Это игра ради удовольствия, для себя, а не потому что я родитель и думаю о том, как вовлечь в игру своего ребенка. Взрослые игры родились по предложению родителей. У меня на Площадке нередко такое случается, когда мне говорят: «Егор, а давайте сделаем…» И я отвечаю: «А почему бы и не попробовать». Игра – это самовыражение. Это чудесная возможность пополнить свои энергетические запасы. Это мощный адреналин, потому что игра – это всегда напряжение. Без напряжения игры нет. А когда ты преодолеваешь на пределе своих возможностей самого себя – это бодрит.
Чем обучение родителей отличается от обучения специалистов?
Специалистов я обучаю сопровождению игры. Это для тех, кто собирается организовывать игровые встречи с целью трансляции игровой культуры. Родителям не надо сопровождать игры своих детей. Им надо просто играть со своими детьми и радоваться совместно проведенному времени, возможности «поговорить» с ребенком на его языке. Конечно, игра с родителем не заменит игры в компании детей.
Обучение специалистов строится совсем по другой схеме.
Прежде всего, я выдаю приличный список литературы. Родителям вообще не нужна теория игры. Знание теории игры может даже мешать играть. Родителю важнее следовать за своим ребенком, а не гнаться за уровнями игровых умений. А вот сопровождающему игры без теории никак. На обучающем курсе я провожу подробный разбор одной игры (по видеозаписи) – что происходит, что я делаю и зачем я это делаю, как можно было сделать иначе. Мы обсуждаем, как и во что играют дети, типичные ошибки сопровождения, типичные трудности детей, особенности создания игровой среды, особенности игры в разных возрастах, эффекты участия детей в игровых встречах. Мы пробуем играть, пробуем сопровождать игры. Этот курс – начало большого пути. После этого курса нельзя считать себя специалистом по сопровождению игры. Но есть тот минимум, который все же позволяет начать практиковать.
Чем же обученные играть «по Егору Бахотскому» отличаются от других играющих специалистов (тех же игротерапевтов)?
Игротерапия – это метод лечебного воздействия на детей и взрослых, страдающих эмоциональными нарушениями, страхами, неврозами и т.п. Цель игры в этом случае — доведение путем интерпретации до сознания ребенка его собственных действий, конфликтов, вызвавших болезненное состояние. Терапевт – не игрок. У него либо пассивная роль (недирективная игровая терапия) или наоборот активная руководящая (директивная игровая терапия). Такие игровые встречи ограничены по времени, регулярны, заканчиваются, когда решен конфликт. Родители, естественно, в процесс не вмешиваются или включаются в строго регламентированной форме под руководством терапевта. Корнями такая игровая сессия из психоанализа З.Фрейда.
Есть ли какой-то стандарт обучения, экзамен в конце? Что умеет в итоге обученный специалист? Нужны ли какие-то начальные знания, с которыми уже можно идти на обучение, базовое педагогическое или психологическое образование?
Я не люблю экзамены и считаю их ненужными. Экзамен человек устраивает себе сам. Когда готов, когда хочет. Можно считать таким «экзаменом» игру стажера на Площадке. А возможностей оценить себя по разным критериям в рамках курса достаточно. Я беру на обучение всех, кто хочет. У меня нет требований к уровню подготовки на старте. Если человеку будет нужно, он наверстает и получит все необходимые знания и умения. Самое серьезное препятствие – это неумение играть. Такому человеку придется сначала нарастить свои игровые «мышцы», и только потом уже браться за сопровождение игры. Бывает так, что человек, проходя курс, понимает, что это совсем не его. Это тоже хороший результат.
Как записаться на курс, сложно ли на него попасть, много ли желающих?
Желающих много. Ближайший курс – в июле в Москве, в августе — в Иркутске, в октябре – снова в Москве. В ноябре, наверно, в Питере. Записаться можно в группе Площадки, написав мне личное сообщение в фейсбук или письмо на электронную почту. Можно позвонить. Обычно за месяц я запись закрываю.
Как Вы поддерживаете своих учеников?
Есть группа на ФБ прошедших обучение. Доступ другим в нее закрыт. Там очень жаркие дискуссии бывают. Обсуждаем, ка прошли игры, что получилось, что – нет. Разбираем конкретные случаи. Примерно раз в месяц москвичи собираются на Площадке: делимся опытом игр. Планируем подключать тех, кто не в Москве через скайп. Со многими веду личную переписку. Работу помогаю людям искать.
Планируете ли запускать вторую ступень, повышение квалификации?
Да, планирую запускать вторую ступень. К участию в ней буду допускать не всех, а только тех, кто уже сам получил достаточный опыт сопровождения игр и имеет четкий запрос на обучение. Именно на этих запросах я и буду строить программу. В одном семинаре будет участвовать только 5 человек. Это будет скорее стажировка с участием детей.
Где играют Ваши ученики, отслеживаете ли Вы их профессиональные успехи?
Около 100 человек я называю «посвященными». Они прошли обучение сопровождению игры и активно пробуют свои силы… И не только в Москве, но и в Питере, Новосибирске, Таллине, Минске, Днепропетровске, в Лондоне, в Хильденсхайме (это Германия), Алма-Аты, Ярославле, Краснодаре, Вене, Салониках… Есть интересующиеся в Канаде, Черногории, на Кипре…
Играют в клубах, в школах, в детских садах, в семейных лагерях, дома, на праздниках, в парках.
Мои ученики играют не так, как я. Это естественно. Конечно, стандарт высокого уровня игровых навыков у нас есть. И есть стандарт грамотного сопровождения игры. Но в рамках этих стандартов можно реализовывать совершенно разные игровые стратегии.
На игру влияет многое. Личность того, кто сопровождает игру. Его пол, возраст, его опыт родительства, его личный игровой опыт, жизненный опыт, профессиональный опыт, его слабости и достоинства, его ценности, его темперамент… Влияет на игру место, собравшиеся игроки, звезды…
Я вижу, что появляются вариации «игры по-Бахотскому». Есть уже оформленные жанры: игротерапия, анимация, дидактическая игра, театр, свободная игра… Появляется «игра по-Бахотскому» с уклоном в игротерапию, анимация, сдобренная хорошей порцией «игры по-Бахотскому», и пр. Это естественный процесс.
Я – убежденный сторонник того, что надо вникнуть в систему, пустить ее в себя, переработать и сделать свое. Пусть похожее, но свое, со своей идеей. Игра, если ты ей занимаешься всерьез, становится образом жизни, ее проникнуто все. Не хочу сковывать других и себя, лишая инициативы и поисков новых мест, форм… Это неверно. Поэтому франшиза — не моя тема. Играют мои ученики там, где находят работу. Я по возможности помогаю в этом. У нас нет режима обязательной супервизии и я специально не отслеживаю, кто, где и как играет. У всех учеников есть возможность супервизии или другой поддержки. Кому надо – этой возможностью пользуются. А если что-то получается, то обычно делятся.
Вернемся к Площадке игры и общения. Что на ней еще происходит, кроме, собственно, игр?
У нас может быть все. И спектакли, и издание сочиненных нами книг, и мастер-классы… Пробовали освоить азы нумерологии, на барабанах играли, семинары организовывали о том, что такое «правильное» образование сегодня, скворечники колотили, под гитару поем, по ролям читаем…
Вы проводите учебные занятия для детей, какие?
Мастер-классы на Площадке – нормальная практика. И они могут быть про все что угодно. Играли в логическую игру го, открытки делали, ткали, валяли, мастерили из картона, сочиняли сказки, лепили, мозаику делали, совершенствовали свои навыки фотографии… Столько всего разного было. И будет. Правда, чаще всего я не делаю повторов. Ну только если очень просят… Для меня мастер-класс – это прикосновение. Я хочу дать возможность попробовать разное, обогатить впечатлениями, которые могут послужить в том числе «пищей» для игры… Потому что, если человеку понравится, он найдет, где заняться этим серьезно и с тем человеком, который по душе. Благо, мы в Москве: тут много всего есть. Систематических «кружков» на Площадке нет. Может быть, пока нет.
И напоследок – поделитесь планами, что нового будет на Площадке в ближайшее время? Что нового ждет друзей площадки осенью?
Осенью будем играть – это точно. Точно будут встречи с любимым камерным театром «Душегреи». Обязательно будут вечера чтений сказок по ролям. Договорились с Ксенией Проценко о мастерских домашних спектаклей. Обязательно продолжим работу семейной мастерской сказки З.Н. Новлянской. Хотим сочинить колыбельные и выпустить диск с нашими колыбельными… Что-то еще будет…
Спасибо за ответы, Егор! Думаю, не только нам, но и нашим читателям нравится то, что Вы делаете и близок ваш подход к игре.
Другие интервью на сайте «Игровой галереи»: